Александр Колчак: несостоявшейся герой России

Шестнадцатого ноября исполнилось сто сорок лет со дня рождения Александра Васильевича Колчака – одной из самых трагических фигур российской истории XX века. В советское время адмирала представляли исключительно в негативном свете; его рисовали наймитом Антанты, стремившемся отдать Россию на откуп западному капиталу, тираном и параноиком, утопившим Сибирь в крови.

Почему-то из всех руководителей антибольшевистского движения именно к Колчаку советская власть относилась с наибольшей ненавистью. Для характеристики его режима появился даже специальный термин – «колчаковщина».

«Пролетарский поэт» Демьян Бедный с угодливой оперативностью, подходящей его «девичьей» фамилии Придворов, строчил для фронтовых агитбригад:

Адмирал Колчак, гляди-ко,

Как он выпятился дико.

Было радостью врагу

Видеть трупы на снегу.

Карикатуристы упражнялись в остроумии, изображая Колчака то в виде побитого пса, то рыночного торгаша, распродающего Россию по кускам иностранным державам. А кто из заставших СССР не помнит кочевавшую из одной детской книжки о гражданской войне в другую злобную частушку:

Мундир английский, погон французский,

Табак японский, правитель омский.

Мундир сносился, погон свалился,

Табак скурился, правитель смылся…

Ни Деникин, ни Юденич, ни Миллер такой «чести» не удостоились. Возможно, причина лютой ненависти состояла в том, что именно адмирал был признан другими белыми вождями верховным главнокомандующим Русской армией. Наверное, сказался и страх, пережитый большевиками весной 1919-го во время колчаковского «полёта к Волге», когда многим казалось, что власти комиссаров вот-вот придёт конец.

После окончания гражданской войны было предано забвению всё хорошее и полезное, что Колчак сделал для России, для её науки и флота. Его имя пропало с географических карт, его безжалостно вымарывали при переиздании дореволюционных трудов о полярных исследованиях. Об адмирале можно было писать только как о «кровавом диктаторе, душителе свободы и ставленнике Антанты».
Правда, то ли из-за невнимательности, то ли из-за недостаточной эрудиции цензоров в СССР многократно переиздавалась книга, в которой Колчак изображался, скорее, в положительном свете.

Речь идет о популярном научно-фантастическом романе Владимира Обручева «Земля Санникова», впервые опубликованном в 1926 году. В его первой главе морской офицер с «мужественным лицом, обветренным полярными непогодами» делает на заседании научного общества доклад об экспедиции на остров Беннетта с целью поисков барона Толля и его спутников. Хотя по понятным причинам докладчик в романе не назван по имени, многие знали, что речь идет о Колчаке.

В последние десятилетия маятник отношения власти и общества к фигуре адмирала качнулся в другую сторону. Одной из первых ласточек стала снятая в разгар «перестройки» кинокартина «Моонзунд», в которой Колчак в исполнении Юрия Беляева показан толковым и решительным офицером, болеющим за судьбу Отечества и русского флота. Затем вышла эпопея Юрия Власова «Огненный крест», вторая часть которой – «Гибель адмирала» – посвящена Верховному правителю. Автор характеризует своего героя как «недосягаемую и непреодолимую вершину честности и порядочности».

Десять лет назад власти Иркутска установили памятник Колчаку неподалеку от места его расстрела – адмирал в наброшенной на плечи шинели печально смотрит вниз с постамента, на котором скрестили винтовки белогвардеец и боец Красной армии. Кампания по моральной реабилитации достигла своего пика в 2008 году, когда на широкие экраны вышел фильм Андрея Кравчука «Адмиралъ», через год показанный по Первому каналу в виде сериала. Образ, созданный Константином Хабенским, не мог не вызвать симпатии у зрителей: смелый, решительный, верный слову, ценящий дружбу, корректный с подчиненными, галантный с дамами, всегда в отутюженной красивой форме.

Однако крайности остаются крайностями: если в советское время Колчака рисовали исключительно чёрной краской, то в новой России он превратился чуть ли не в святого мученика. На самом деле и та, и другая картина весьма далека от реальности. Как и у любого человека, в жизни адмирала были разные эпизоды, как делающие ему честь, так и служащие поводом для критики.

Он внес значительный вклад в исследование Арктики, проведя в полярных широтах более трёх лет. Во время обороны Порт-Артура успешно командовал миноносцем, а в последние месяцы осады – артиллерийской батареей на Скалистых горах. Принимал деятельное участие в разработке программы восстановления российского флота после русско-японской войны. С началом Первой мировой, служа в штабе адмирала Эссена и командуя минной дивизией, много сделал для эффективного противодействия германскому флоту на Балтике. На посту командующего Черноморским флотом сумел быстро пресечь разбойничьи набеги быстроходных крейсеров противника «Бреслау» и «Гебен», прочно заперев их в Босфоре и установив минные заграждения у турецких портов. Начал разработку десантной операции по захвату черноморских проливов, которая в случае успеха могла оказать решающее влияние на ход войны. Как знать, может быть, тогда бы и революций никаких не было – ведь взятие легендарного Царьграда должно было повлечь за собой подъем патриотических настроений и укрепление доверия к монархии…

Если бы в роковое утро 7 октября 1916 года Колчак оказался на флагманском линкоре «Императрица Мария» и погиб из-за случившегося на ее борту взрыва, скорее всего, он бы занял в памяти народа место в одном ряду с адмиралами Макаровым, Нахимовым, Истоминым и Корниловым, трагическая смерть которых на поле боя отозвалась болью в сердцах современников, заставляя с горечью думать о том, как бы могла к лучшему для страны измениться история, если бы они остались живы. Но оказаться рядом с павшими русскими флотоводцами Колчаку было не суждено, и хотя присланная из Петрограда следственная комиссия не усмотрела в случившемся вины командующего, гибель новейшего линкора негативно отразилась на его репутации.

Те, кто относится к адмиралу негативно, припоминают ему и другое.

Так, он не очень хорошо разбирался в людях. Когда Колчак стал Верховным правителем, в его окружении оказалось полно авантюристов и проходимцев, вроде генералов Сахарова и Лебедева, «дипломата» Сукина и «финансиста» Михайлова, прозванного «Иваном Интригановичем». В итоге все они его бросили. Когда наступила череда поражений на фронте, от Колчака отвернулись и союзники, и сибирские областники во главе со взбунтовавшимся генералом Пепеляевым, и монархисты, вроде генерала Дитерихса, и многие другие. Как ни странно, но верность правителю до конца сохраняли те, кому из-за нашёптываний приближенных он не очень доверял, считая «розовыми», - ижевские и воткинские рабочие, волжане и уральцы из остатков армий Комуча и Директории и их командиры Каппель, Войцеховский и Молчанов. Именно они шли на выручку адмиралу к Иркутску, совершив беспримерный Великий сибирский ледяной поход. Не их вина, что не успели.

Еще Колчака обвиняли в диктаторских замашках и жестокости по отношению к недовольным его режимом. Его называли британским агентом, приводя в качестве доказательств обращение в ноябре 1917-го к Лондону с просьбой принять его на службу «как угодно и где угодно», а также дружбу с генералом Ноксом. Недоброжелатели говорили, что при принятии решений адмирал был непоследователен, часто менял мнение под влиянием окружения, закрывал глаза на злоупотребления чинов своей администрации. Досталось Колчаку и за то, что, будучи Верховным правителем, он не сумел обуздать свирепствовавшую к востоку от Байкала атаманщину. С его именем также связывают жестокое подавление восстаний и крестьянских выступлений в белом тылу. Ходили слухи о пристрастии Верховного правителя к морфию. Да и его воспетый в фильме Кравчука роман с Анной Тимирёвой, как ни крути, разрушил две семьи.

Кое-что из этого имеет под собой основу, что-то является мифом. Как бы там ни было, споры об адмирале и его роли в истории России продолжаются до сих пор. Но одного у Александра Васильевича отнять нельзя: он до последнего часа оставался верен своим идеалам и достойно встретил смерть на льду Ангары.

Действительно много сделавший для России Колчак вполне мог бы рассчитывать на благодарную память последующих поколений. Правда, тогда это была бы уже другая Россия.

Виктор Димиулин

Источник: narpolit.ru