Кандидаты на социальное дно
Капитализм породил новую социальную группу униженных
Вы окончили вуз и не нашли работу по специальности? Вам пришлось поработать сначала менеджером в супермаркете, потом вы попали в разряд мелких предпринимателей (торговали продуктами питания), затем попробовали себя в качестве массажиста? Сейчас, не имея устойчивого заработка, «бомбите» на своей старенькой «девятке»? Поздравляем, вы — типичный представитель новой, быстро увеличивающейся социальной группы, получившей непривычное название: прекариат. Впрочем, поздравлять, собственно, не с чем…
ХОТЯ СОЦИАЛЬНАЯ ГРУППА людей, лишённых не только уверенности в будущем, но и устойчивости в настоящем, считается новой, тем не менее для россиян она стала привычной в последние годы. В «чистом виде» она представлена прежде всего мигрантами. Миллионы россиян, а также жителей сопредельных стран, с которыми мы не так давно были согражданами одного большого государства, сорвались с насиженных мест, потому что на разрушенной и деградирующей малой родине у них нет возможности приложить свою рабочую силу, усердие, способности, квалификацию.
Такие люди выпадают из своей среды: ведь освоиться на новом месте, где они живут месяцами ради заработка, им не удаётся, а там, откуда они уехали, у них рвутся прежние социальные и личные связи. Им приходится жить и работать по краткосрочным контрактам. От долговой ямы и полной утраты контроля над своей жизнью их отделяют лишь несчастный случай или болезнь — своя или ребёнка.
В этой социальной группе также много молодёжи, которая только что окончила вузы и колледжи. Готовые вступить в трудовую жизнь, эти юноши и девушки пришли к общественному столу, где пирог уже поделён, а им остаётся только подбирать крохи.
Иркутянка Елена — выпускница факультета журналистики. Она второй год не может устроиться на долгосрочную работу с «белой» зарплатой. «Устроилась было редактором на проект, который снимал телешоу для местного канала, — рассказывает Лена. — Меня даже официально трудоустроили, пообещав 20 тысяч в месяц. Но когда проект подошёл к концу, мне заплатили только 7 тысяч, заметив, что «для новичка и этого достаточно». Потом с однокурсницей устроились на другой проект. По телефону нам обещали 15 тысяч каждой. Работать пришлось за троих — за неделю съёмок заезжала домой только на несколько часов, чтобы переодеться и принять душ, спала во время переездов с одного места съёмок на другое. Через месяц в день зарплаты нам сказали, что денег нет, проект закрывается. Дали по пять тысяч рублей и указали на дверь. И вот я снова в поиске».
УЯЗВИМОЕ ПОЛОЖЕНИЕ этих людей меньше всего является следствием их пассивности или лени. Оно создаётся правящим при капитализме классом искусственно, является предметом последовательного социального конструирования. За 20—25 последних лет «владельцы заводов, газет, пароходов» сумели навязать работникам наёмного труда новый вид трудовых отношений, который закреплён в законах, принятых в рамках господствующей неолиберальной идеологии.
Основное отличие новшества, внесённого в трудовые отношения, — социальная, правовая и экономическая незащищённость наёмных работников. Соглашение с ними работодатель может расторгнуть в любое время и без каких-либо предусмотренных законом выплат. И это даёт колоссальный «управленческий эффект». Такой наёмный работник оказывается лишённым даже профессиональной идентичности: сегодня у него одна работа, завтра — другая.
Значительную часть своего времени такой бедолага вынужден тратить на занятия, которые не оплачиваются. Это — переобучение за свои деньги, освоение разного рода навыков, которые, скорее всего, не удастся толком применить, так как они моментально устаревают. Это — взаимодействие с бюрократией и правоохранительными органами: прекариат очень часто вытесняется в такие сферы, где слишком велика вероятность столкновения с законом.
У него особые отношения с государством: всё чаще люди, попавшие в эту социальную группу, не имеют тех гражданских, социальных, политических, культурных прав, которые определены для граждан РФ Конституцией и другими законами. Живя на съёмных квартирах и не имея регистрации, они лишены, например, возможности участвовать в выборах. Вследствие чрезмерной занятости у таких родителей нет времени на детей, потому что они всё время на работе да в дороге на работу или обратно.
Неудивительно, что эти люди легко зомбируются телевидением, потому что у них нет времени читать, обсудить, разобраться в том, кто, что и почему говорит. Когда задумываться — пришёл, поел, телек глянул — и спать, чтобы не опоздать завтра на работу. Книги? Театр и картинные галереи? В выходные бы отоспаться и отлежаться…
Другая специфика этой социальной группы — её недозанятость. Только не надо думать, что она даёт свободу. Те, у кого сокращённый или неполный рабочий день, вовсе не предаются чтению Л. Толстого или прослушиванию симфоний Шнитке. Работник одного пищевого предприятия так рассказывает о своём графике: «Зимой у нас не сезон, поэтому объёмы падают. Работаем не каждый день. Но найти параллельную работу нет возможности, так как в любой момент меня могут вызвать на срочный заказ. И я не могу отказаться: тогда меня просто уволят. Поэтому сижу дома в постоянном напряжении: вдруг вызовут».
Состав и численность новой социальной группы униженных ускоренно расширяются. Её основу составляют люди, которые вынуждены перебегать с одного низкооплачиваемого места на другое. Это — прежде всего разнорабочие, официанты, уборщики и т.д. Зачастую в этой категории оказываются не только водители, но и люди с образованием, не сумевшие найти реальное применение своим знаниям и профессиональным умениям.
В зоне риска оказываются лица свободных профессий, живущие на гонорары, и работники, получающие зарплату в конвертах. Встречаются и те, кто совсем недавно занимал далеко не последние ступени в социальной иерархии. Например, вузовские преподаватели, с которыми теперь всё чаще администрация заключает контракт всего лишь на один—два года. Раньше, во-первых, трудовой договор оформлялся на несколько лет, и, во-вторых, такая ситуация компенсировалась неплохой зарплатой и престижной работой. Теперь от высокой зарплаты не осталось и следа, учебная нагрузка растёт, а, учитывая, что, кроме преподавания, надо заниматься ещё и поиском грантов, вести научную работу и публиковаться, переработки становятся запредельными. Выходит, и эта категория работников вплотную приближается к прекариату.
ЭТО ПОНЯТИЕ (precarious — неустойчивый, ненадёжный, угрожающий) ввёл в обиход социологов и экономистов профессор Лондонского университета Гай Стендинг. По его мнению, прекариат является продуктом начавшейся в 80-х годах ХХ века глобализации, когда по всему миру были открыты рынки труда и капитала. Одновременно с начавшейся мировой миграцией началось повсеместное разрастание социального неравенства. Не только в России — в любой стране есть супербогатые, которые дёргают за ниточки в политике и других сферах общественной жизни.
Зарубежные социологи и экономисты, опираясь на ситуацию в странах «золотого миллиарда», но закрывая глаза на остальной мир, утверждают, что слой «старого пролетариата постоянно истончается. По их мнению, под пролетариатом возникает и растёт прекариат, ниже которого только деклассированная беднота, люмпены, живущие и умирающие на улице вне связи с обществом, то есть социальное дно. Западные аналитики считают, что прекариат постоянно пополняют выходцы из пролетариата, указывая на увеличение временных рабочих мест, учащение случаев лизинга персонала, неформальной занятости, расширения аутсорсинга.
Стоит заметить, что эти исследователи точно указывают на эмпирическую сторону происходящих процессов, но при этом искажают их сущность. Прекариат некорректно противопоставлять классу наёмных, эксплуатируемых работников физического и умственного труда, то есть пролетариату, потому что он является его составной частью. Политический смысл такого противопоставления спрятан неглубоко: если пролетариат имеет исторический опыт защиты своих классовых интересов и этим пугает буржуазию, то позиции прекариата в классовой борьбе куда как ущербны.
Срочный договор с возможностью прервать его в любой момент превращает работника в очень послушное существо. Причём чем работник беднее, тем он послушнее. К сожалению, временный работник может сделать любую глупость и даже подлость за свою зарплату. Работодатель прикажет — он будет строить дома с нарушением технологии, зная, что они могут обрушиться. Тем более он готов совершать бессмысленную работу: сегодня раскапывать, а завтра закапывать, укладывать асфальт в дождь, переделывать дату годности на просроченных продуктах, продавать поддельные лекарства...
Для кандидатов на социальное дно оказывается невозможным даже создание профсоюзов, в рядах которых они могли бы бороться за улучшение условий труда: ведь объединить их весьма проблематично. Рабочие на заводе видят друг друга каждый день, общаются и доверяют — им под силу создать профсоюз. А прекарии часто не знают даже имён друг друга.
Крупный капитал начал использовать прекариат в своих классовых интересах. Результаты такой деятельности оказывают самое негативное влияние на глобальные процессы. Так, движение «Отпор», также принимающее участие в акции «Оккупируй Уолл-стрит», учредило сербский Центр прикладных ненасильственных акций и стратегий. Сия специализированная организация занимается подготовкой и консультированием лидеров «цветных» революций. Её эксперты проводят консультации и занимаются формированием оппозиционных группировок более чем в 40 странах мира при финансовой поддержке США.
Недавние события в арабском мире ни в коем случае не были стихийными выступлениями народа, стремящегося к свободе. Это организованные из-за границы операции, направленные на дестабилизацию общества путём использования сценария «цветных» революций, происшедших в последнее десятилетие в некоторых странах Восточной Европы и Центральной Азии. Главная их задача — ради достижения глобальных целей крупного капитала, прежде всего ради сохранения мирового порядка — вывести на арену политической борьбы те социальные слои, которые недовольны существующим режимом. И в этой роли всё чаще оказывается прекариат.
И ВСЁ ЖЕ ПРОТЕСТНАЯ БОРЬБА, в ряды которой включается прекариат, растёт и ширится. И это неудивительно. Сегодня 20% взрослых ньюйоркцев живут за чертой бедности, 30% подростков до 18 лет — в бедности, а 25% людей с высшим образованием — безработные. 12 тысяч самых богатых американских семей управляют более чем 20 миллионами беднейших американцев.
В 2011 году в США возникло движение «Оккупируй Уолл-стрит» — против банков, чья деятельность повлекла финансовый кризис. Его участники выступают против растущего неравенства и против политиков, лоббирующих интересы прикармливающего их крупного капитала. Это движение стало ответом на «программу реформ Уолл-стрита».
Ольга Кондратьевва
Источник: gazeta-pravda.ru
