Арктические вызовы для России

Весна 2014 года ознаменовалась серьезными изменениями в международной обстановке, способными привести к формированию нового геополитического баланса сил. Концепции как биполярного, так и однополярного мира окончательно стали достоянием истории, что создало основу для новых и подчас непредвиденных геополитических вызовов. Одним из ключевых регионов, определяющих дальнейшее развитие внешнеполитических отношений главных геополитических игроков на планете, является Арктика с ее протяженной трансокеанской водной магистралью – Северным морским путем, покорение которого имеет длительную предысторию.

Долгий путь на Север

Северный морской путь с давних пор являлся для России важнейшим приоритетом в сфере освоения арктических территорий. Уже в XV веке западный сектор Арктики активно осваивали поморы, совершавшие походы от Белого моря к Шпицбергену. Едва ли не с конца IX века исследовали Европейский Север и викинги, которые совершали походы в легендарную Биармию, располагавшуюся на территории Карелии и Кольского полуострова. Позднее, во второй половине XVI века, голландский мореплаватель Виллем Баренц совершил три экспедиции в Ост-Индию для поиска Северного морского пути и достиг Новой Земли и Карского моря. В 1648 году землепроходец Семен Дежнев открыл пролив, впоследствии названный Беринговым, а 1-я Камчатская экспедиция, закончившаяся в 1729 году, подтвердила наличие пролива между Азией и Америкой. Продолжившая изучение побережья Ледовитого океана Великая Северная экспедиция нанесла на географическую карту ряд неизвестных ранее земель Крайнего Севера. Но пройти весь Северный морской путь с запада на восток впервые удалось лишь в 1879 году уроженцу Великого княжества Финляндского Адольфу Эрику Норденшельду на парусно-паровом китобойном судне «Вега». В свою очередь, в 1910–1915 годах ледокольные пароходы «Таймыр» и «Вайгач» проплыли по Северному морскому пути уже с востока на запад, открыв при этом архипелаг Северная Земля. Следующим шагом в освоении этой трассы стало плавание в 1932 году парохода «Александр Сибиряков» под командованием Отто Юльевича Шмидта. Экспедиция под руководством знаменитого ученого впервые сумела полностью пройти по маршруту Северного морского пути за одну навигацию.

Начало хозяйственному освоению Севморпути было положено сквозным грузовым плаванием лесовозов «Искра» и «Ванцетти» из Ленинграда во Владивосток в 1935 году. В те же годы стало определяться геополитическое значение Северного морского пути как средства для создания экономических связей и военно-стратегической координации между западными и восточными регионами Советского Союза. Севморпуть подтвердил свою огромную роль в годы Великой Отечественной войны. Он стал тогда связующим звеном между СССР и его западными союзниками, перевезшими в составе конвоев миллионы тонн грузов для Красной армии и советских граждан. Советский Союз, в частности, восполнил острую нехватку средств передвижения для своих вооруженных сил, приобретя у союзников около 400 тыс. грузовых и легковых автомобилей. Также по Северному морскому пути в больших количествах перевозилось в западные районы сырье из Сибири – уголь, древесина, цветные металлы, необходимые для советской промышленности. Совместные операции Северного флота и военно-морских подразделений союзников сковывали силы нацистской Германии в акваториях Норвежского и Баренцева морей.

В послевоенную эпоху биполярного мира Северный морской путь помимо чисто экономических функций обслуживал советский военно-морской флот и военные базы на Крайнем Севере. Согласно военной доктрине СССР, предполагалось, что наиболее вероятным направлением для ракетно-бомбового удара по Советскому Союзу со стороны США будет именно акватория Северного Ледовитого океана. Тенденция к сохранению военно-стратегического значения Северного морского пути была воспринята и современной Россией.

В 2008 году президент Дмитрий Медведев утвердил Арктическую стратегию – руководящий документ в деле освоения региона до 2020 года. Она предполагает использование международного транспортного сообщения лишь при выполнении соответствующих статей российского законодательства и в рамках подписанных с Россией соглашений. Развитие транспортного сообщения предусматривает всестороннюю модернизацию морской и береговой инфраструктуры. В феврале 2013 года президент Владимир Путин предложил обновленную стратегию развития Арктического региона. В течение 2016–2020 годов предусмотрено становление Арктики как российской стратегической ресурсной базы. Программа нацелена в первую очередь на права по использованию материкового шельфа, а также на реализацию добычи источников сырья и энергии. Представители оборонно-технических и военно-стратегических институтов должны следовать этой стратегии. Согласно решениям президента Путина и российского правительства, начавшаяся модернизация Вооруженных сил должна затрагивать также арктические территории и особенно Кольский полуостров, где сконцентрирована значительная часть военного потенциала российской Арктики. Кроме того, осенью 2014 года Вооруженные силы РФ приступили к созданию постоянной базы для сил Северного флота на расположенных в Северном Ледовитом океане Новосибирских островах, а также установили радиолокационные отделения и пункты наведения авиации на острове Врангеля, что означает укрепление российского военного присутствия не только в Западной, но и в Восточной Арктике.

Многополярная реальность

Произошедшие весной – летом 2014 года события в Украине серьезно ухудшили как экономические, так и политические отношения между Россией и Западом. Связанная с украинским кризисом новая модель сосуществования России и западных стран позволяет предположить возможность реанимации реалий холодной войны.

Российская Федерация стремится придерживаться многовекторности в своих внешнеполитических действиях. В последнее время явственно обозначился тренд в сторону создания евразийского единения, где Москва смогла бы сыграть роль политико-экономического центра.

Рост военных бюджетов России и США указывает на готовность политических элит этих государств к серьезной модификации системы взаимодействия между Западом и Востоком, краеугольным камнем которой являлись Потсдамские соглашения 1945 года и Заключительный акт Общеевропейского совещания в Хельсинки, принятый в 1975 году. Ситуация обострилась с началом санкционной войны между Россией и западными странами. Неудивительно, что в последнее время ощущается стремление России к поиску новых союзников, прежде всего среди стран Шанхайской организации сотрудничества и государств БРИКС. Также Москва всесторонне укрепляет Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), где Россия имеет авторитет безусловного лидера. Россия и Китай, фактически являясь противовесами по отношению к НАТО, активно ратуют за многополярный мир, что неизбежно создает предпосылки для пересмотра роли США на политической арене, а также функций ООН и некоторых аспектов международного права. Буквально на глазах происходит становление новой экономико-политической системы взаимоотношений крупнейших геополитических центров силы. В военно-стратегическом плане формируется силовой треугольник США–Россия–Китай, где каждая из этих стран обладает собственной сферой влияния и союзниками. В наиболее выигрышном положении находится именно Китай, с Потсдамской эпохи развивающийся на фоне американо-советского противостояния.

Не будет преувеличением констатировать начало настоящей геополитической революции, способной вторично – уже после распада СССР – в корне изменить доставшееся от биполярного мира наследство. Системные изменения, усиленные деструктивными политическими процессами на Ближнем Востоке, свидетельствуют о кризисных явлениях в структуре мирового правопорядка и непредсказуемости дальнейшего развития событий в глобальном масштабе. К тому же рост народонаселения земного шара при замедлении темпов экономического развития даже в Китае, не говоря уже о неоднократно намечавшейся ползучей рецессии в США, России, Японии и Евросоюзе, отражает немалую вероятность грядущего обострения борьбы за мировые ресурсы, особенно за нефть и газ. Тем более что требующееся человечеству количество энергии в шесть-семь раз превышает реально существующую его выработку. Следовательно, реализация апокалиптических сценариев будущих войн за углеводороды – не за горами. Однако шанс на оптимистическое разрешение геополитических проблем все же остается, и заключается он в ставке на создание реально действующих механизмов международного права, существующих не только на бумаге и не предусматривающих наличие каких-либо исключений.

Необходимость потепления

Арктика обладает колоссальным количеством неразработанных энергоресурсов – нефти и газа. Так, в Арктике сосредоточено до 25% неразведанных мировых запасов углеводородного сырья. В частности, по оценке Геологической службы США, арктические территории содержат 13% мировых запасов сырой нефти. Важно и то, что наибольшая доля прогнозируемых запасов углеводородов находится как раз в российском секторе Арктики. Российские компании «Газпром» и «Роснефть» активно осваивают нефтегазовые богатства арктического шельфа. Известно, что Российская Федерация склонна видеть своей обширную территорию к северу от острова Комсомолец и Новосибирских островов почти до Северного полюса, основываясь на геологической концепции, утверждающей непосредственную связь подводных хребтов Ломоносова и Менделеева с Евразийским континентом. По оценке российских ученых, спорная территория содержит около 10 млрд т нефти и газа. Разумеется, эксплуатация природных ресурсов Арктики в российском варианте возможна лишь при условии активизации функционирования Северного морского пути, а также согласования требований России по поводу спорных высокоширотных территорий с законодательными актами ООН.

Помимо обслуживания нефтегазовых компаний усиливается транзитное значение Севморпути, что связано с глобальным потеплением, ведущим к удлинению сроков навигации и удешевлению большого и малого каботажа. Грузоперевозки по Севморпути растут на десятки процентов в год. Увеличение военно-стратегического значения Арктики для России также чрезвычайно актуально в условиях надвигающегося призрака новой холодной войны и действующих экономических санкций, вряд ли содействующих открытости принадлежащих России северных морских трасс. Россия, как и во времена Александра Невского, все больше поворачивается лицом на восток. Евразийство становится неотъемлемой частью российской идентичности. Вектор политических устремлений РФ смещается в сторону Китая, стран АТР и Латинской Америки, в чем Северный морской путь – водная магистраль из Атлантики и Северного Ледовитого океана в Тихий океан способна сыграть заметную роль. Северный морской путь давно был для России одним из инструментов ее геополитики, а теперь данная тенденция, по всей видимости, может обрести второе дыхание.

Существует много факторов влияния, формирующих современные геополитические координаты Северного морского пути. В их числе можно назвать характер российской геополитики, темпы и уровень экономического развития различных регионов Российской Федерации, взаимоотношения России с Западом и странами АТР, внешнеполитическую динамику западных стран, Китая, Индии и Японии, а также глобальное потепление, особенно значимое именно в Арктике.

Все же, несмотря на существующий конфликт, Россия и Запад нужны друг другу, в том числе и в Арктике. Особенно это касается сотрудничества России и ЕС. Суровая природа для своего освоения требует огромных капиталовложений и высокого технологического уровня производственных инициатив. Только активное международное сотрудничество сделает шаги по освоению Арктики по-настоящему эффективными. Преодоление разногласий между Европейским союзом и Россией, установка на достижение компромисса между всеми мощнейшими геополитическими центрами силы должны стать путеводной звездой геополитики XXI века. Северный морской путь мог бы стать точкой отсчета в системе мирного обновления международных отношений. Нужно направить геополитическую революцию в позитивное русло, не дав распахнуться во всю ширь новому ящику Пандоры. Необходимо глобальное политическое потепление.

Речь, конечно, не идет об односторонних уступках Российской Федерации западному сообществу. Борьба за Арктику между США, Канадой, Россией, Данией и Норвегией, при косвенном участии Китая и Индии, отражает собственное видение справедливости в решении этого сложного вопроса каждой из упомянутых стран. Например, Канада готова считать своими территориальными водами весь Северо-Западный проход, чем недовольны США, поддерживающие секторальный подход при разграничении арктических территорий. Дания же отстаивает идею связи подводного хребта Ломоносова с гренландским шельфом и концепцию «срединной линии», согласно которой Северный географический полюс должен принадлежать Датскому королевству. В этой ситуации компромисс в территориальных спорах на Крайнем Севере возможен лишь на максимально взаимовыгодной основе, исключающей силовое решение проблемы, а также экономическое давление. Так, Финляндия связывает перспективы развития сотрудничества в Арктике во многом именно с Россией, что предполагает активное использование финских технологических ноу-хау в обновлении инфраструктуры контролируемого Россией Северного морского пути.

Таким образом, новые геополитические координаты, пока, увы, располагающиеся в плоскости ослабления доверия между Россией и Западом, способны привести к изменению многих аспектов международных отношений, в том числе и тех, которые касаются сотрудничества в области освоения Северного морского пути. В подобных условиях трудно ожидать чего-либо, кроме взаимной милитаризации и слома международных торгово-экономических контактов. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Арктика и Северный морской путь стали новым яблоком раздора в эпоху быстрых и малопредсказуемых геополитических перемен. Остается лишь надеяться, что реалии исторического развития на одной для всех планете и здоровый прагматизм, основанный на экономической выгоде и гарантиях взаимной безопасности, создадут базу для превращения Северного морского пути в новый источник взаимовыгодного сотрудничества между Россией и ее западными партнерами.

Алпо Юнтунен

Источник: rusprav.org