Неведомый Чингизид
Никаким народным единством 4 ноября 1612 года, в Москве, конечно, не пахло. Например, ворвавшиеся в Кремль казаки под горячую руку чуть не прикончили будущего царя Михаила Романова и его мать Ксению Ивановну, которые сидели в осаде вместе с поляками. Победители считали коллаборационистами всех, кто причастен к Семибоярщине, а Мишин дядя Иван Никитич Романов был одним из этих семи.
Ополченцы шли на штурм Москвы под покровительством Казанской Богородицы (детали здесь). И в память об этой победе был учреждён осенний праздник Казанской. Впоследствии икона стала палладиумом дома Романовых. Так что в известном смысле День народного единства, приуроченный ко дню Казанской, — это праздник династии Романовых, которые так много сделали для развязывания Смуты и так много в результате неё получили. Речь не о том, что Романовы устроили гражданскую войну, чтобы прийти к власти, но…
В 1598 году после смерти Фёдора Иоанновича, последнего царя Рюриковой династии, были назначены выборы, на которых основными претендентами были Борис Годунов (брат царицы Ирины) и Фёдор Романов (кузен почившего царя). Электоральные страсти доходили до поножовщины в Думе. Годунов был сильней, поскольку, будучи много лет правителем при слабом царе, обладал мощным административным ресурсом. Как ни клеветали люди Романовых на Бориса (он, мол, зарезал младенчика Дмитрия), их ставленник проигрывал. И тут в нескольких городах России появились письма, в которых царевич Дмитрий (погибший в 1591 году) заявлял, что он жив и готов взять власть. Грамотный чёрный пиар, призванный посеять смуту и выиграть время. Но и он не помог Фёдору Романову. Борис стал царём.
Фёдор с этим не смирился и стал готовиться к свержению помазанника. Использовались все доступные средства, в том числе колдовство. На Бориса навели порчу, он стал болеть и гаснуть. Дошло до того, что царя выносили к толпе показать: жив ещё. А между тем Романовы стягивали в Москву боевых холопов. Годунов был вынужден действовать. Осенью 1600 года подворье заговорщиков взяли штурмом. В доме нашлись колдовские снадобья. Романовы и их приверженцы были осуждены за волшбу и разосланы по дальним монастырям. Фёдора Никитича насильно постригли в монахи под именем Филарета. Царь рассчитывал, что это будет политической смертью. Нет.
Среди ближайших слуг Романовых был галичский дворянин Юрий Отрепьев. При ликвидации мятежа он избежал ареста, сгоряча постригся (стал Григорием) и спрятался в Железноборовском монастыре неподалёку от Домнина, костромской вотчины Романовых. Казалось бы — всё. Но не проходит и года, как Григорий оказывается в кремлёвском Чудовом монастыре. В такое элитное место невозможно попасть без протекции, тем более человеку с замаранной биографией. А этот вскоре становится ещё и секретарём патриарха Иова. И вот уже пошёл рассказывать, что он — спасшийся царевич Дмитрий. Так предвыборный миф обрёл плоть. К осени 1602 года самозванец объявится в Польше.
Когда летом 1605 года холоп Романовых был помазан на царство, все оставшиеся в живых фигуранты процесса 1600 года вернулись из ссылки. В том числе и Филарет, ставший при Лжедмитрии I митрополитом Ростовским. Лжедмитрий II сделал Романова альтернативным патриархом: вот есть законный патриарх Гермоген в Москве и есть патриарх Филарет в Тушинском лагере. А когда дела Тушинского вора пошли худо, Филарет перебрался в Москву, к Семибоярщине. В 1610-м он поехал к королю Сигизмунду III договариваться о том, чтобы королевич Владислав сел на московский престол. Но король сам хотел стать царём московитов. Филарет был задержан. Вернулся в 1618 году, когда его сын Михаил давно уже царствовал.
Такова история претендента на престол, проигравшего выборы 1598 года. На них, кстати, был ещё один претендент, некто Симеон Бекбулатович. Человек в своё время очень известный. Настолько опасный соперник, что победивший Борис Годунов взял с подданных клятву: «Царя Симеона Бекбулатовича и его детей и иного никого на Московское царство не хотети видети». Впоследствии Годунов приказал ослепить Симеона, Лжедмитрий I велел постричь его в монахи, а Василий Шуйский — отправил на Соловки. Но даже в мясорубке Смуты никто не решился Симеона убить. Ибо он был реальным царём, в отличие от всех тех, кто садился на московский престол после пресечения династии Рюриковичей. Он был настоящим Чингизидом и к тому же уже успел посидеть на московском престоле.
Симеон Бекбулатович (Саин-Булат) был правнуком ордынского хана Ахмата (того, что так неудачно стоял на Угре ). В 1573 году крестился и потерял касимовский престол. Зато стал великим князем всея Руси. В 1575 году он был помазан в Успенском соборе Кремля. А Иван Грозный сложил с себя царские регалии, стал просто князем Иваном Московским. Умалялся до того, что в челобитных на имя «государя великого князя Симеона Бекбулатовича всея Руси» называл себя Иванцом Васильевым. Бывало, «приедет к великому князю Симеону и сядет далеко, как и бояре, а Симеон, князь великий, сядет в царском месте».
Такое поведение Ивана можно объяснить тем, что он прекрасно чувствовал разницу между властью царя-жреца и светского правителя. Он был первым русским царём и, пожалуй, единственным, кто всерьёз размышлял о мистической природе царской власти. Экспериментировал. Ужасы опричнины и её ритуалы идут как раз оттого, что царь ощущал себя священной персоной. Старался править как маг, а земщину оставил светским правителям (которых сам и назначал). Когда же убедился в том, что маг из него никудышный, разогнал опричнину. И сделал царём (в магическом смысле) потомка Чингисхана. Симеон Бекбулатович был чем-то вроде английской королевы: царствовал, но не правил.
Эксперимент длился чуть меньше года, а потом Иван его прекратил. Посадил Симеона великим князем в Твери и всегда относился к нему с пиететом как человеку, в котором бродят гены великого Чингисхана. Иван и в себе искал Чингизову кровь, гордился тем, что его мать, Елена Глинская, вроде имела какую-то каплю... Но это всё мифы, а тут — настоящий потомок того, кто завоевал чуть не полмира. Сам Иван, взяв Казань и Астрахань, как раз приступил к усвоению наследства великого монгола, создал необходимые предпосылки для грядущего броска на восток.
Князь Николай Трубецкой назвал свой манифест евразийства без обиняков: «Наследие Чингисхана». Там сказано, что Россия унаследовала грандиозное сооружение, созданное монголом. Самое интересное в этой политической мифологии вовсе не то, что Россия заняла территорию, которую когда-то завоевал Чингисхан. Это как раз очевидно. Самое интересное то, что Россия наследовала дух, который позволил приобрести эту территорию. Вот как описывает этот дух Трубецкой:
«Чингисхан считал ценными для своего государства только людей искренне, внутренне религиозных. Но, подходя к религии, в сущности, именно с такой, психологической точки зрения, Чингисхан не навязывал своим подчинённым какой-либо определённой, догматически и обрядово оформленной религии. Официальной религии в его царстве не было; среди его воинов, полководцев и администраторов были как шаманисты, так и буддисты, мусульмане и христиане (несториане). Государственно важно для Чингисхана было только то, чтобы каждый из его верноподданных так или иначе живо ощущал свою полную подчинённость неземному высшему существу, т.е. был религиозен, исповедовал какую-нибудь религию, всё равно какую».
Правда, Трубецкой тут же говорит, что определяющую роль в усвоении наследия Чингисхана сыграло православие… Но помилуйте, князь, из вашего же манифеста прямо следует, что православие — только одна из религий империи Чингисхана, которая смогла возникнуть и существовать именно потому, что его богу не нужны ни мечети, ни церкви, ни кумирни, ни пагоды. Ибо молятся ему и знают его — в своём сердце. Да, потомки забыли завет Чингисхана. В 1312 году хан Узбек ввёл в Золотой Орде ислам, стал методично уничтожать тех, кто противился обрезанию, и вскоре ордынцы стали уже почти сплошь мусульманами. Но и под православным, и под мусульманским налётом жила верность «неземному высшему существу», которая создаёт великие империи, игнорируя конфессиональные различия.
Русь унаследовала веротерпимость монгола. Чтобы в этом убедиться, заглянем в городок на Оке, где ханствовал Симеон Бекбулатович. Этот город был основан в 1152 году Юрием Долгоруким и назывался Мещерским городцом. Само его имя указывает на то, что здесь шёл процесс перемешивания коренного угро-финского населения (мещера) и пришлых славян. В средине XV века Василий Тёмный отдал Городец с прилежащими землями татарскому царевичу Касиму, сыну Улу-Магомеда, бежавшему из Орды и основавшему Казанское ханство. По имени Касима город стал называться Касимовом, а территория вокруг него — Касимовским царством. Так в пределах Московского государства возникло нечто вроде татарской автономии.
В Касимове сидел русский воевода, осуществлял власть Москвы, которая и назначала ханов. В сущности, выдавала им ярлыки по примеру Орды. Татары, конечно, поселились не там, где был русский город с его церквами, а немного в стороне. Построили себе всё, что нужно: крепость, ханский дворец, мечеть... Москва строго следила за тем, чтобы ханы оставались мусульманами. Если хан крестился, он терял право на престол, как потерял его Симеон Бекбулатович. Зачем это было нужно? Да, видно, Москва не хотела растворять этот татарский анклав в русской стихии.
Получилось это само собой или кто-то нарочно такое придумал, но ход сильный. Московия буквально перенесла частицу империи Чингисхана внутрь своей территории, создала в себе заповедник имперских традиций, заложила основу будущего наследования государства великого монгола. За 230 лет существования Касимовского царства на его престоле побывало 14 правителей из четырёх ветвей рода Чингисхана: из золотоордынской династии, из крымских Гиреев, из киргизских Чагатаидов, из сибирского ханского дома (потомки Кучума). Это был настоящий резерват царских генов, пробирка с Чингизовой кровью, уникальный материал для экспериментов вроде того, что проделал Иван Васильевич с Симеоном Бекбулатовичем, который (возвращаюсь ко Дню народного единства) пережил Смутное время и умер в Москве в 1616 году. Если бы его в своё время избрали царём, то, может, не было бы никакой Смуты.
Романовы продержались у власти чуть больше ста лет. Именно так. Поскольку Пётр I убил своего сына Алексея, русский престол заняла женщина невнятного происхождения, Марта Скавронская (Екатерина I). Петра II Алексеевича (последнего Романова) к 15 годам сделали законченным алкоголиком, и в 1730 году он умер. Остались лишь женщины рода Романовых и их дети от немцев, за которых царь-реформатор выдавал своих родственниц. Когда у Карла Петра Ульриха Голштейн-Готторпского (Петра III) и Софии Фредерики Августы Анхальт-Цербстской (Екатерины II) родился сын (будущий Павел I), многоходовая комбинация по захвату России была в целом завершена. Конечно, Голштейн-Готторпы в чужой стране косили под русских. Работали под псевдонимом Романовы. Но на туземках жениться брезговали. И в результате у расстрелянного в 1918 году цесаревича Алексея была в лучшем случае 1/256 часть русской крови.
А потомки Чингисхана туземками не пренебрегали. В 2003 году были опубликованы результаты исследования ДНК жителей Евразии. И оказалось, что практически одинаковая структура Y-хромосомы должна наблюдаться (если экстраполировать результат выборочного исследования) у 16 млн человек, живущих в разных концах Евразии. Коротко говоря, эти люди, разбросанные от Тихого океана до Чёрного моря и принадлежащие разным этносам и расовым типам, должны иметь одного общего предка. По расчётам генетиков, этот человек жил где-то в XII веке. Подозрение пало на Чингисхана, поскольку лишь он и его потомки обладали неограниченной возможностью сеять, так скажем, своё семя на просторах Евразии. Вот он, наш подлинный праотец.
Усилиями пиарщиков, работавших на Голштейн-Готторпов, против степняков было создано предубеждение: они, мол, звери, они нам тут устроили иго на 300 лет, они насиловали наших женщин, испортили нам генотип. Кому это «нам»? Мещере? Муроме? Вятичам? Кривичам? Эрзе? Мокше? Может, булгарам? Господа, человек не болонка, испортить его генотип невозможно, генотип — это то, что складывается при взаимодействии разных народов в сладостные моменты мужских оргазмов. Разве плохо, что в нас течёт кровь Чингисхана? Нет. А тогда в чём проблема? Да вот белый дядя сказал, что у нас азиатская рожа, и мы теперь этого страшно стесняемся. Это скверно. Стесняясь собственного лица, обретаешь комплекс неполноценности и превращаешься в неудачника, которым любой белый дядя может вертеть как захочет. Не лучше ли этого белого дядю за шею верёвкой к коню привязать и — чистое дело марш…
Что же касается тех, кого душат мечты о монархии, то давайте помнить позитивный опыт предков. На русский престол — Чингизида. Лже-Романовых — в Европу. Столицей можно сделать Касимов.
Олег Давыдов
Источник: chaskor.ru
