Пермь-36.6

Как оздоровить ситуацию вокруг знаменитого мемориала

На этот месяц запланировано подписание соглашения между руководством Пермского края, общественными активистами и уполномоченным по правам человека в России. Предмет соглашения — развитие музея политических репрессий «Пермь-36». Окончания нашумевшего конфликта вокруг мемориала ожидают не только в регионе, но и в Кремле.

«Достопримечательное место, состоящее из двух территорий: участок строгого режима и участок особого режима, связано с историей государственного и политического устройства и изменениями политики государства в отношении свободомыслящих личностей». Так в описи предмета охраны обозначен мемориальный комплекс «Пермь-36», расположенный в двух часах езды от краевого центра — в деревне Кучино Чусовского района, близ реки Чусовой. С середины сороковых до смерти Сталина — уголовный уголок ГУЛАГа, место заключения «бытовиков» да «указников». До начала 1970-х — спецзона для проштрафившихся милиционеров, прокуроров и судейских. Затем до середины перестройки — колония для советских диссидентов: Владимир Буковский, Сергей Ковалев, Натан Щаранский, Юрий Орлов, Глеб Якунин и т.д.

А после распада СССР колония «Пермь-36» стала музеем. И не просто музеем, но одним из символов нового времени, итогом совместной работы историков и общественных активистов, ныне объединенных в автономную некоммерческую организацию (АНО) «Пермь-36», с госструктурами — владельцами построек бывшей зоны. Даже сейчас в краевой администрации постоянно подчеркивают: представители гражданского общества — прежде всего, Виктор Шмыров и Татьяна Курсина — проделали огромную работу, без которой музея просто не было бы. Даже сейчас — поскольку конфликт между чиновниками и активистами продолжается более года. И дошел до того, что в конце июля глава президентского Совета по правам человека Михаил Федотов был вынужден обратиться по поводу «Перми-36» к Владимиру Путину.

 Фото: Юрий Васильев

В основе противостояния — различные взгляды на то, каким быть музею в дальнейшем. Понять суть конфликта можно, например, из июльской публикации «Ленты.ру». В сухом остатке, за АНО — безусловный авторитет, двадцатилетний опыт работы на объекте. Три экспозиционных зала: два про ГУЛАГ, один — со стендами про диссидентов брежневской эпохи, и в придачу бережно воссозданный комплекс ШИЗО. Умение найти и выиграть разнообразные гранты, от зарубежных до правительственных. Отлаженные связи как с отдельными региональными функционерами, так и с правозащитным сообществом — в том числе с теми, кто представляет защиту прав человека на государственном уровне.

В активе краевой администрации, кроме административного ресурса, — основные фонды и оплата музейных счетов. Плюс не всегда понимаемое партнерами желание влиять не только на состояние объекта, но и на содержание экспозиций и мероприятий.

А затраты региона, судя по базе «Консультант Плюс» и другим источникам, за последние шесть лет таковы. В 2008 году мемориал «Пермь-36» получил более 5 миллионов рублей, в 2009-м — более 12 миллионов. Примерно на таком же уровне — 11 и 13 миллионов — удерживалось финансирование в последующие два года. В 2012-м — последнем для Олега Чиркунова в качестве главы региона — «Пермь-36» получила более 29 миллионов рублей (из них на поддержание зданий в порядке — около 5,5 миллиона), затем расходы вернулись к привычным 11 миллионам. Нынешний год по факту считать рано, в бюджете заложено 18 миллионов рублей на все. На 2015-й планируется 19 миллионов.

Это не считая так называемых «мероприятий престижа» — имиджевых проектов краевого значения. В 2013 году из краевой казны было выделено 5 миллионов на ежегодный фестиваль «Пилорама» (еще один камень преткновения между чиновниками и общественниками: закрывают, открывают, опять закрывают) и 1,5 миллиона на Астафьевские чтения.

 Астафьевские чтения Фото: предоставлено музеем «Пермь-36» 1/2

Затрат, впрочем, могло быть и больше — если бы реализовался проект реконструкции музея, уже одобренный в администрации Чиркунова. Авторы — безусловные знатоки музейного дела из команды выставочного дизайнера Ральфа Эпплбаума: за плечами — музей Хиросимы, вашингтонский музей Холокоста, посвященный американским СМИ Newseum и многие другие проекты. Что предложил Эпплбаум и его коллеги Пермскому краю? Вот некоторые выдержки из проекта: «Принимая за основу содержания тот факт, что здесь был лесоповал, мы развернем ряд волнующих инсталляций аудиовизуального оформления и выставочных элементов, чтобы продемонстрировать, что здесь происходило и насколько происходящее было типично для системы в общегосударственном масштабе. (...) Иммерсивные реконструкции: мы восстанавливаем точные мизансцены с помощью предметных инсталляций. (…) Для придания фактурности и иконографичности можно использовать… собранные в больших количествах пиломатериалы, железные рубильники, лопаты и миски. (...) Посетители покупают билеты, а в гардеробе могут взять напрокат телогрейку или робу заключенного… Пеший маршрут проводит посетителей сквозь ряд помещений и пространств, воссоздающих будни и страдания заключенных: перекличка и личный досмотр, механический труд и мизерное питание. (...) Через дорогу от Мемориального сада расположено кафе на воде, где посетители смогут освежиться напитками или перекусить. В кафе могут предложить и образцы настоящего тюремного хлеба или каши, которыми перебивались заключенные. (...) Пространства для раздумий и бесед предоставляют посетителям возможность остановиться, запомнить или обсудить свои мысли».

Четыре этапа волнующих инсталляций, иммерсивных реконструкций и пространств для раздумий обошлись бы бюджету в сумму, эквивалентную 9 миллионам 220 тысячам долларов США. И такие деньги могли найтись: в те годы шла речь о выделении Перми 400 миллионов рублей по федеральной целевой программе об увековечивании памяти жертв политических репрессий. Однако преемник Чиркунова Виктор Басаргин отказался даже от встречи с проектировщиками — чем предсказуемо вызвал возмущение пермских активистов.

Но и это выглядит легким недопониманием по сравнению с последующими событиями. Более того: создание на базе «Перми-36» государственного автономного учреждения культуры (ГАУК), назначение его директором одного из знаковых для мемориала людей, исполнительного директора АНО «Пермь-36» Татьяны Курсиной в марте этого года, и скорая смена директора в мае — все это оказалось лишь административным фоном для масштабного двухгодичного конфликта вокруг музея.

 Фото: Юрий Васильев 1/3

Символом противостояния, наверное, можно назвать так называемые служебные ворота — шлюз, через который вели заключенных. Руководство АНО уверяет, что этот экспонат был буквально распилен по распоряжению директора ГАУК Натальи Семаковой, бывшего замминистра культуры края. В краевом министерстве культуры уверяют, что разговор идет о куче металлолома на вверенной территории — иначе за минувшие два десятка лет столь крупный объект был бы приведен в надлежащий вид. Или хотя бы удостоился инвентарного номера.

Разумеется, без войны проверок не обошлось. К руководству АНО, к примеру, мог явиться, помимо рутинных проверяющих, офицер из антиэкстремистского отдела «Э» — посмотреть, не празднуется ли день рождения Гитлера. Однако и в дирекции ГАУК с июня по октябрь провели восемь проверок: прокуратура, природнадзор, трудинспекция, потребнадзор, аппарат регионального омбудсмена Татьяны Марголиной. Силовики и правозащитники — не по разу.

Нескончаемые суды, обвинения в недофинансировании, внезапные проверки иностранных посетителей музея по линии ФМС. Местные патриотические издания, называющие «Пермь-36» не иначе, как «прозападный псевдомузей». Выступления местных коммунистов и активистов из «Сути времени» Кургиняна. Июньская программа «Пятая колонна» на НТВ — в октябре подробно обсуждавшаяся на совещании региональных омбудсменов у Вячеслава Володина. В общем, до Владимира Путина проблема в конце июля дошла, пожалуй, с некоторым опозданием. Тем не менее требования Кремля по «Перми-36» выглядят весьма четко. Пункт первый: музею, безусловно, быть. Пункт второй: мемориал должен стать памятником федерального, а затем и международного значения.

Соответственно, решение задачи, стоящей перед чиновниками и общественниками, должно сойтись с обоими ответами. Для чего был создан совет по развитию Мемориального музея истории политических репрессий «Пермь-36». Во главе совета — российский омбудсмен Владимир Лукин. Два его зама — Татьяна Марголина и руководитель администрации краевого губернатора Алексей Фролов. В совете со стороны музея — Татьяна Курсина, Алексей Симонов из Фонда защиты гласности, Арсений Рогинский, представляющий «Мемориал». На повестке — прежде всего соглашение о том, как всем вместе развивать «Пермь-36». Первое заседание состоялось в конце октября, завершение примирительного процесса — собственно, подписание соглашения со всеми правками и пожеланиями — ожидается в декабре.

— По первому образованию я — историк, — сообщил в беседе с корреспондентом «Ленты.ру» Алексей Фролов. — Я всегда выступал и выступаю против того, чтобы сносились какие-то исторические памятники. Считаю, что мы должны очень спокойно и осмысленно относиться к тем историческим вехам, которые пережила наша страна, наше Отечество. Чего только в нем не было — и Смутное время, и дворцовые перевороты... Безусловно, музей «Пермь-36» — определенная веха нашей истории. Сегодня задача пермских властей — сделать правильные выводы, заботиться о том, чтобы не было искажения исторических фактов, другого, непонятного прочтения того непростого исторического момента, который нам сегодня показывает музей. Наша задача в том, чтобы времена ГУЛАГа не повторились.

Музей что-то «читает» неправильно?

— Если бы мы видели в его деятельности что-то неадекватное — конечно, в этом случае музей бы не существовал. Никогда. Это раз. Два: позиция пермских властей, прежде всего губернатора, — музей сохранить. Он сохранен, несмотря на пересуды, суды и разговоры. Он работает. Туда может приехать любой житель или гость Пермского края — в любой день, кроме установленного выходного. Посмотреть, посетить экскурсии. Три: создан общественный совет. Его задача — помочь выработать оценку событий, которым посвящен музей. Не свалиться ни в правую, ни в левую сторону, не допустить никакого радикализма. Также мы создаем ряд экспертных групп, которые и должны разобраться в том, что происходило тогда, какие выводы мы должны сделать для будущих поколений. И, соответственно, что показывать им с точки зрения функционирования музея.

Но музей в последнее время стал для многих общественно-политических сил точкой конфликта. Как превратить его в предмет консенсуса?

— Для этого и создан общественный совет. Это предложил именно губернатор Пермского края Виктор Федорович Басаргин. В рамках переговоров, которые мы в свое время проводили с АНО «Пермь-36», мы поняли, что зайдем в некий тупик. Губернатор предложил такой выход. Есть общая договоренность с Министерством культуры России: музей должен стать не только достоянием Пермского края, но и памятником национального значения. А через шаг — и памятником международного значения.

 Фото: Юрий Васильев 1/3

Принимая во внимание то, что музей стал все-таки государственным, при этом оценивая и понимая ту огромную работу, которую на протяжении 20 лет проделало АНО «Пермь-36», необходимо выработать механизм, который позволил бы нам конструктивно двигаться в этом направлении. Идею создания общественного совета поддерживали и в администрации президента. Совет формируется на паритетных началах, я являюсь заместителем руководителя — всем известного Владимира Петровича Лукина. Наша задача по регламенту — определить круг экспертов, способных помочь нам еще раз переосмыслить факты того времени, вообще ту эпоху — и определить концепцию дальнейшего развития.

АНО «Пермь-36» согласна идти новым путем?

— Мы находимся на стадии переговоров. Музей работает, коммунальные вопросы, связанные с задолженностями, там решены: Пермский край выполняет обязательства с точки зрения содержания комплекса, выплат зарплаты и т.д. Есть принципиально важный момент: музей, как я уже говорил, государственный. Мы предложили АНО совместно его развивать. Если вдруг по каким-то причинам руководство АНО «Пермь-36» скажет, что их не устраивает та или иная ситуация — они всегда могут выйти из договоренностей. Но музей будет работать — с ними либо без них.

Есть и такой вариант?

— К сожалению, подобные нотки в переговорах уже прозвучали. Но я — как переговорщик от администрации Пермского края — всегда говорил и говорю: «Давайте все делать вместе». Пока эта концепция выдерживается. Музей политических репрессий будет работать и существовать вне зависимости от позиции АНО. Другой вопрос, что без опыта и материалов, наработанных за 20 лет, работать будет несколько сложнее. Но можно, — подытоживает Алексей Фролов.

Не исключено, что в результате компромиссного решения в бывшем лагере — единственном сталинском, сохранившемся на европейской части России, — будет создан музей ГУЛАГа, где в силу многолетней постсталинской истории этого места и благодаря уникальной работе пермских общественников, безусловно, сохранят память и о диссидентских десятилетиях. Но прежде всего — об «архипелаге». Целиком, во всем его подневольном многообразии — от уголовных до политических. И, может быть, с соответствующими оговорками, даже до конвойных — тоже важной странице гулаговской летописи.

Юрий Васильев

Источник: lenta.ru